Кошачье трио Доктора Логинова

Я знаю, что настоящий врач — это не просто призвание, это образ жизни. Это когда в три года доктор Айболит — твой самый любимый герой, а в шесть — ты спасаешь собак с живодерни и пытаешься лечить выбитый глаз бездомному псу. Когда в шестнадцать ты — студент ветакадемии, в двадцать семь (вы только задумайтесь!) — главный врач Союзгосцирка, а в тридцать «с хвостиком» — уже самый известный в стране кошачий доктор!
Несмотря на головокружительную карьеру, этот ветеринарный врач все так же стоит часами за операционным столом, его по-прежнему будят по ночам звонки с просьбами о помощи и, что самое главное, он так же, как в детстве, любит животных. Николай Валентинович Логинов не нуждается в представлении: если у вас есть кошка, вы точно о нем слышали!

БИОГРАФИЯ

Николай Валентинович Логинов родился 26 октября 1954 года. С отличием закончил Московскую ветеринарную академию им. К.ш. Скрябина. На кафедре общей и частной хирургии защитил дипломную работу, посвященную хирургическому лечению патологии глаз домашних животных. В 1982-1991 гг. возглавлял ветеринарную службу цирков СССР. В 1992 году создал в Москве при Театре кошек Куклачева ветеринарную клинику доктора Н.В.Логинова. Женат, имеет дочь.
 

ПЕНСИОНЕРЫ-РЕКОРДСМЕНЫ

— Николай Валентинович, неужели Вам на работе не хватает общения с животными, что дома Вы завели двух кошек, Тату и Кисяву, кота Котю, кавказскую овчарку Мамуку и шиншиллу Джиджу? Целый зоопарк получается!

— Вообще-то у нас раньше было восемь кошек и две собаки, но, поверьте, это не специально. Я же не могу выбросить на улицу кошку, которую, например, нам подкинули в клинику или которую случайно обнаружили в вентиляционном отверстии нашего дома. Всех, кого мог, пристраивал, но были и те, кто поселялся у нас надолго. Вот наша Тата — настоящая долгожительница, только у нас она живет семнадцать лет, а до этого еще семь лет обитала в Театре кошек Куклачева — Юра ее из Франции привез, у нее даже родословная имеется. Все собираемся ее показать представителям Книги рекордов Гиннеса, но пока это только в планах.

Долгожительница — персидская шиншилла — грациозно запрыгнула на кухонный стол и принялась лакать воду из-под крана. Попив, так же легко спрыгнула на пол. Я не верила своим глазам: хорошая шерсть, зубы, грация, а ведь если перевести на человеческий возраст, ей почти сто лет!

— Конечно, она уже не очень хорошо видит и плохо слышит, но в целом для своего возраста в хорошей форме, — с удовольствием рассказывает о своей любимице Николай Валентинович.

— А Вы можете дать рекомендации, как сохранить животных активными и в старости?

— Моцион и сбалансированное кормление. Видите, у нас миска стоит на тумбе? Это специально для того, чтобы кошка за пищей запрыгивала на нее, а потом спрыгивала — это своего рода физзарядка.

— А кормите своих подопечных готовыми кормами?

— Конечно, хотите, покажу? Вот здесь у нас сухие корма, а Тату, из-за почтенного возраста, перевели на консервы.
Самый молодой в кошачьей компании — кот Котя, которого, как смеется доктор Логинов, он поймал на сало. Зимой на даче жена Николая Валентиновича, Людмила, всегда развешивает для синичек сало. Бездомный оголодавший кот, похожий на «сибиряка», повадился его таскать. Котю прикормили, а потом и вовсе решили забрать домой, так сказать, для компании. Кисява у нас тоже персидских кровей черепахового окраса, но мы ее на улице подобрали. Девица имеет на редкость вредный и кусачий характер.

— Очень смешно бывает наблюдать за кошками после стрижки (эту процедуру я провожу под наркозом). Я им оставляю шерсть только на лапках, голове и кончике хвоста. Мало того, что кошки первое время не признают друг друга, овчарка Мамука их тоже отказывается идентифицировать.

— А стрижка под наркозом — это не вредно?

— Дело в том, что ни одна из кошек не дает добровольно привести себя в порядок. К тому же, стрижка — это сильнейший стресс: работает машинка, не дай бог где-то кожу заденешь! Но за время, что животное находится под наркозом, я успеваю его не только постричь, но и полностью осмотреть, сделать все неприятные, но необходимые для здоровья процедуры, и решить все проблемы. Во-первых, стригу потому, что кошкам жарко: они все-таки живут в квартире с центральным отоплением, а во-вторых, когда шерсть сваливается, она мешает кошке свободно двигаться, да и сами животные себя потом более комфортно чувствуют. Был в Швеции, так там даже элементарная процедура по снятию зубного камня тоже выполняется под общим наркозом.

— Я знаю, что у многих животных с возрастом развивается пародонтоз и к старости они остаются вообще без зубов. А у Вашей пенсионерки-рекордсменки, как видно, почти все зубы на месте.

— Во время наркоза я провожу санацию полости рта и считаю, что больные зубы нужно непременно удалять. Пусть животное лучше будет со здоровыми деснами, чем с больными зубами.

— А как часто необходимо проводить кошке диспансеризацию?

— Достаточно одного раза в год, все, как у людей. Я всегда говорю, что лучше профилактический осмотр, чем экстренная операция.

— А Вы сами себя кем больше считаете: собачником или кошатником?

— Да всех я их люблю, а то, что меня многие считают кошачьим доктором, так это все из-за того, что раньше у нас кошками в городе практически никто из ветеринарных врачей не занимался. Не многие знают, что мы могли бы никогда и не услышать о докторе Логинове, так как после института он занялся научной деятельностью и начал писать диссертацию. Однако молодому специалисту, жаждавшему практики, было сделано весьма заманчивое предложение: создать и возглавить ветеринарную службу в системе Союзгосцирка. Тогда Николай Валентинович и предположить не мог, что его ждет.

ЗВЕРЬЁ МОЁ!

— А что входило в обязанности главного врача всех цирков страны?

— Всё! В Советском Союзе было семьдесят цирков, и ни один из них не имел ветеринарного обслуживания…

— … что, в штате не было ветврача?

— В том-то и дело, «обслуживали» цирковых животных на полставки обычные районные ветврачи, которые в провинции лечили, в лучшем случае, домашних животных. И вся их работа заключалась в оформлении справок для выезда на гастроли. А ведь были труппы, где выступали до пятидесяти зверей: начиная от собак, лошадей и обезьян, заканчивая львами, медведями, слонами, бегемотами и даже страусами. Стал заниматься организацией кадров на местах, а для этого нужны ставки, зарплаты. Нужно было также определиться, на какие средства лечить животных, потому что в системе Союзгосцирка, богатейшей организации, не было в смете статьи расходов, связанной с приобретением ветеринарных препаратов!

— А как же раньше лечили заболевших животных? Дрессировщики сами таблетки покупали?

— Совершенно верно. Артисты «крутились» сами, хотя некоторые директора умудрялись что-то ужать, например те же канцелярские расходы, и найти деньги на лечение. Несложно представить, какое количество лекарства нужно тигру или слону. Но, правда, для этого нужно было составить кучу бумаг и дождаться, пока из главка придет разрешение перераспределить средства.

— Но ведь тот же тигр мог умереть за время этой бюрократической переписки…

— шменно так чаще всего и случалось. Мало того, ветврач не имел права выписывать препарат, который продавался в обычной аптеке для людей. Хотя именно такие лекарства необходимы, например, при лечении обезьян. Понятно, что тогда был жуткий дефицит всего, и не только медикаментов, и многие говорили: у нас люди умирают, а вы тут со своими животными. Но я доказал, что ситуация парадоксальная: государство тратит колоссальные деньги на приобретение цирковых животных, но в дальнейшем не хочет тратить ни копейки на их здоровье.

— А Вас лично вызывали лечить животных?

— Да без конца! Я первое время был, как капитан дальнего плавания, — по полгода в командировках. И не просто в каком-то одном месте. Например, приезжаю в Брянск, делаю операцию медведю, оттуда лечу в Ленинград, пришла телеграмма: заболел морской котик. И так по всему Союзу!

— шнтересно, закончив Ветеринарную академию, где тогда в лучшем случае учили лечить сельскохозяйственных животных, откуда Вы знали, что внутри, например, у морского котика?

— Хороший вопрос, ведь даже за консультацией было некуда обратиться. Мне, конечно, очень помогло то, что в свое время я работал в Германии. Привез оттуда много специальной ветеринарной литературы, затем переведенной и размноженной на ксероксе. И потом — профессиональный интерес: мне очень хотелось знать, как работать с тем или иным животным, потому что основной проблемой было обездвиживание, наркоз, и западная литература очень выручала. Очень много оперировал в тот период и даже разработал собственный метод лечения зубов крупных хищников, например удаление больного клыка у тигров, пантер, пум, медведей, львов.

— А что самое сложное в цирковой хирургии?

— Все операции очень похожи. Самое сложное — грамотно дать наркоз, а дальше — уже ловкость, мастерство врача. У нас был такой случай: как-то в цирке на Ленинских горах пумы порвали страуса. Мне звонит Борис Федотов: «Николай Валентинович, умоляю, приезжайте, у меня страус умирает». Примчался, страус перемолотый, но дышит, а я стою и не знаю, как ему дать наркоз, как обездвижить, ведь огромная птица! Ударит лапой — может и убить. Если привяжу, то он дернет так, что сам себе лапу оторвет. Пришлось экспериментировать на петухах из подсобного циркового хозяйства, чтобы выбрать правильную дозу наркоза. Страуса «залатали», и он снова стал выступать в программе. А в 1991 году неожиданно для всех и даже для самого себя доктор Логинов круто изменил свою жизнь и уволился из Союзгосцирка, как тогда казалось, в никуда.

АРТИСТКИ С АНГЛИЙСКОЙ ПОМОЙКИ

— Николай Валентинович, неужели Вы бросили такую должность ради того, чтобы ловить вместе с Куклачевым на английских помойках кошек для его шоу?

— Вы знаете, за десять лет непрестанной борьбы с чиновниками Союзгосцирка я безумно устал. Было такое впечатление, что я обиваю пороги для себя лично, что все эти животные принадлежат мне, а не государству. Об Англии вообще отдельный разговор, ситуация там была просто анекдотичная. Юра Куклачев умудрился заключить договор на выступления его кошачьей труппы на территории Соединенного Королевства. Но не учел того, что в Англии тогда был шестимесячный ветеринарный карантин для всех ввезенных животных. Контракт он подписал в январе, а в мае должны были состояться выступления. В случае невыполнения контракта «неустойка» была огромной. Когда Юра узнал об этом, то чуть ли не в слезах пришел ко мне, говорил, что импресарио посадит его в тюрьму, если он неустойку не выплатит. Я посоветовал ему поехать в Англию и постараться там создать труппу из местных кошек.

ш тут он у меня и спрашивает: «Коленька, может ты это сделаешь? Я прошу тебя, выручай!»

В марте я уехал в Англию и встретился с организатором гастролей Питером Джеем, который в то время входил в тройку богатейших людей Англии. Я объяснил ему эту непростую ситуацию, но услышал, что собрать труппу за три месяца нереально. Правда, мы с ним подружились, и он дал мне шанс. Так что насчет помоечных английских кошек — это правда, сам лично ездил и ловил.

— А говорят, там беспризорных животных нет…

— Да есть они везде, нужно только подальше от крупных городов отъехать. И рядом с кемпингами, с ресторанами обитают бродячие кошки. У меня были специальные клетки, в них клали приманку, кошка заходила, и дверка захлопывалась. Нужно было набрать двадцать хвостатых артистов, в общем, ловили всех, невзирая ни на что.

— Но ведь домашняя кошка сильно отличается от уличной…

— Вот в этом как раз и была проблема. Прежде всего, эти дикие кошки были все больные, они являлись вирусоносителями кошачьего гриппа — болезни, совершенно нетипичной для наших кошек. Я собирал поголовье, санировал, адаптировал, стерилизовал, кастрировал, лечил. Были, конечно, экземпляры, которые первое время даже в руки не давались, но ничего, всех отдрессировал, научил выполнять трюки.

— Но Вы ведь врач, а не дрессировщик… Да и как узнать, талантлива кошка или нет?

— Чтобы стать дрессировщиком, никакого особого образования не требуется, нужно только терпение и понимание самого процесса. К тому же, я все-таки столько лет в цирке проработал, так что всю кухню знаю не понаслышке. А насчет талантов, так ведь у каждой кошки свой имеется: одна лазить высоко любит, другая за своим хвостом смешно гоняется — вот под такие кошачьи особенности все трюки и подстраиваются. В общем, когда в мае приехал Куклачев, все кошки были уже готовыми цирковыми артистами.

— Но он, простите, для них — чужой дядя, где гарантия, что кошки захотят работать с новым человеком?

— Вот именно поэтому в течение месяца я передавал Юре «ключ» от кошек. Шоу получилось замечательным, даже сам Куклачев отметил, что мои английские кошки исполняют трюки лучше, чем его московские. А дело ведь в том, что я старался работать с животными исключительно на ласке и понимании, никакого насилия в этом процессе не применял. Когда Питер Джей это увидел, то был в шоке, он не мог поверить, что за три месяца можно подготовить кошек и научить их так самозабвенно выступать. Так получилось, что я развеял миф, что подобное шоу готовится годами…

— А Вам тогда не захотелось сменить халат врача на плащ дрессировщика?

- Нет, ну что Вы! Я ведь совсем не шоумен, мое призвание — лечить зверей. К тому же, всех тех кошек мы привезли потом в Москву, и они еще лет десять выступали в Театре кошек, а я их лечил. Открою вам секрет: крохотная клиника доктора Логинова расположена в бывшей… кинобудке кинотеатра, и иногда, в шутку, Николай Валентинович называет себя врачом из кинобудки. — Николай Валентинович, а Вам после львов и слонов было не слишком «мелко» врачевать только кошек? — Да нет, ведь кошками дело не ограничивалось, были и собаки, и леопарды и даже кенгуру. Цирковые артисты по старой памяти до сих пор ко мне обращаются. Правда, скоро у моей клиники изменится адрес, и мы переедем из «кинобудки» в большее помещение по адресу: улица Студенческая, дом 28. За что я благодарен мэру Москвы Ю.М. Лужкову.

Беседовала Наталья АРСЕНЬЕВА
фото Юлии КРИВИЧ

по материалам журнала “Друг Кошек”